Начало войны

22 июня 1941 г. началась война. 23-го утром Хитаров П.Н. собрал партбюро и сообщил, что он призван в армию. За секретаря остался Кшимовский В.В., но затем он получил повестку о призвании в армию. Из трех членов партбюро Мамаев С.М. и Зацепин И.Н. первыми записались в народное ополчение и мне были переданы материалы и печать. Они поручили мне выполнять обязанности секретаря партбюро, т. к. я осталась одна из выбранного состава партбюро. В соответствии с указанием Комитета и городских партийных и советских организаций дирекцией, МК и партбюро были проведены работы по эвакуации эталонов и основных научных кадров в Свердловск.

Основная партия эталонов и научных сотрудников была эвакуирована в первых числах июля 1941 г. После эвакуации за директора остался Карандеев Б.К., затем он переехал в Институт Академии наук Сибири. За директора он оставил Н.Ф.Гаркушу. Список эвакуированных известен, поэтому нет необходимости его приводить, тем более, что запомнить это невозможно.

Военные события развивались так быстро, что все мы были мобилизованы на оборону. На объекте был создан Штаб противовоздушной обороны. Начальником Штаба был Астафьев. В состав Штаба входили:

• Зубрилин В.П.,
• Калужникова Н.А.,
• Широков К.П.,
• Малахова Вера,
• Булычова Н.В.,
• Гинзбург В.А. (Караваева).

Были созданы команды по противовоздушной обороне и организованы постоянные дежурства на объекте. Каждый член команды знал свое место в случае воздушной тревоги. Моей точкой была Главная проходная с проспекта.

В связи с быстрым приближением немцев к Ленинграду был объявлен призыв в народное ополчение. Первыми, как я уже отмечала выше, записались члены партбюро Зацепин И.Н. и Мамаев С.М. Оба они были освобождены от воинской обязанности. Соленов П.А. так же записался одним из первых в народное ополчение. Смачникову Г.В. было отказано в военкомате в отправке на фронт. Так как у него была открытая форма туберкулеза. Я в качестве секретаря партбюро проводила работу по призыву в народное ополчение, беседовала почти с каждым из сотрудников. Ряд товарищей считали, что они будут вскоре призваны в армию в своем военкомате в соответствии с военным билетом и воздержались. В действительности затем они были мобилизованы в своих военкоматах по месту приписки. От института, завода "Эталон" и управления поверочных лабораторий, записавшиеся в народное ополчение товарищи, были направлены в военкомат Ленинского района. Они находились в первые дни в школе угол Советского переулка и 5-й Красноармейской. Там они проходили военную подготовку. Мы их навещали.

В первую половину июля они были направлены на фронт и сразу попали в бой. Вскоре пришло извещение (16 июля), что Зацепин И.Н. и Мамаев С.М. погибли. Это были наши первые потери. Хитаров П.Н. в начале декабря забежал на 10-15 минут в институт. Это было вечером, часов в 11. Я его увидела выходившим из здания, где была дирекция и партбюро. Поговорили несколько минут, так как время у него истекало. Он дал наказ держаться, ну а мы, говорит, свой долг выполним. В конце декабря он погиб в Усть-Нарве.

Великанов Ф.Я. сражался на Невском пятачке. О дальнейшей его судьбе ничего не было известно. В связи с обострением обстановки на фронте под Ленинградом райком партии дал указание уничтожить архив. Часть документов была сдана в РК, остальные были уничтожены. В ночь с 24 на 25 августа я и Бодунова Мария Степановна (секретарь партбюро поверочных лабораторий) вместе просматривали каждый лист и сжигали в печи, которая находилась в помещении дирекции. Не должно было остаться ни одного протокола с указанием фамилий, названия научных тем, планов, организаций и т.п.

Райком партии указал, что необходимо оставшихся профессоров и ст. научных сотрудников убедить эвакуироваться. Помню я пришла к профессору Маликову М.Ф. домой. Он жил в здании дирекции в 3-м этаже. Квартира его была рядом с партбюро и дирекцией. Когда я вошла, профессор работал в большой комнате за столом, сидя спиной к окнам. Окна были открыты, так как день был солнечный. Я начала убеждать его, что необходимо уехать из Ленинграда, так как обстановка в Ленинграде осложнялась. М.Ф. наотрез отказался и, вскочив из-за стола, бросился к окну со словами: "Я лучше выброшусь в окно, чем покину Ленинград". С трудом удалось его успокоить.

Этот случай привожу, так как он наглядно показывает на высокий патриотизм профессора Маликова М.Ф. и его уверенность в том, что Ленинград выстоит. Мне молодому члену партии и сотруднику института был преподан большой урок стойкости и уверенности в своих силах, позволивших ему непрерывно работать. Профессор Маликов работал всю первую очень тяжелую зиму и дальнейшие годы под большим трудом "Основы метрологии". Книга вышла из печати в 1949 г. Семья профессора Залуцкого Л.В. также осталась в Ленинграде. Вообще вскоре эвакуация из Ленинграда была прекращена. 27 августа уходили последние эшелоны. Паровозы давали прощальные гудки, что было хорошо слышно, так как Витебский, Варшавский, Балтийский вокзалы расположены территориально близко от Института.

Было щемящее чувство, которое говорило о том, что Ленинград остается отрезанным.

В ночь с 12 на 13 сентября немецкие части заняли Стрельну, Красное село, Лигово, обойдя Новый Петергоф. Ночью мы находились в школе (5 этажное здание), там размещались все, кто работал на окопах в Новом Петергофе.

Проснулись от шума в доме. Со стороны шоссе было слышно, что двигалась техника, немецкая речь, усиленная репродукторами, была ясно слышна. Возникла паника, некоторые бросились пешком в надежде пересечь шоссе и пробраться в Ленинград. Многие погибли. Дня через два нас (несколько тысяч) военное командование в организованном порядке перевело пешком в Ораниенбаум, а затем пароходами мы были отправлены в Ленинград. По приезде в Ленинград мы увидели дома с выбитыми стеклами и следы разрушений.

С этих дней начались регулярные налеты противника на город, он бомбил фугасными и зажигательными бомбами.