Командировка в Кронштадт
Числа 27 октября я был откомандирован в Кронштадт для окончательного отлаживания аппаратуры на месте и обучения персонала пользованию ею.
В период 21-24 октября Балтийский флот и корабли, эвакуировавшиеся из Прибалтики в Кронштадт, были подвергнуты немцами жестокой бомбежке, после чего часть судов, таких как крейсер «Киров», были введены в устье Невы, где они и находились затем в течение всей блокады Ленинграда.
Из устья Невы я был доставлен в Кронштадт специальным катером. Когда катер вошел в гавань Кронштадта, мы проходили в непосредственной близости от линкора "Марат", который стоял около набережной и жестоко пострадал во время последней бомбежки. Половина судна была взрывом вырвана и в этой части корабля плескалась вода на уровне залива, а контуры вырванной части судна намечались рваными краями обшивки. Другая половина корабля не была повреждена. На ней находились две боевые артиллерийские башни с торчащими из них орудиями. Средняя башня была наклонена в сторону взорванной части корабля.
Очевидцы рассказывали, что вражеский самолет, несмотря на сильный огонь зениток, очень низко спикировал на корабль и сбросил бомбу, попавшую в пороховые погреба корабля.
Побыв в Кронштадте несколько дней, я закончил работу и вернулся в Ленинград. Во время моего пребывания в Кронштадте он часто подвергался обстрелу, так как немцы, огибая Ораниенбаум, уже выходили на побережье Финского залива в районе Петергофа, Стрельны и более близких к Ленинграду пригородов.
Возвратился я в Ленинград ночью на латвийском судне, которое, спасаясь от наступления немцев, уходило из Кронштадта под защиту Ленинграда. Когда мы шли вдоль берега Финского залива, ярко освещенного многочисленными пожарами, можно было судить о том, где проходила линия фронта, которую мы пересекали, так как трассы орудийной и пулеметной стрельбы с обеих сторон четко отмечались светящимися пулями и снарядами.
Положение в Ленинграде все ухудшалось, хотя линия фронта и стабилизировалась, но кольцо блокады замкнулось. Остановился весь транспорт. На улицах остановились и застыли трамваи, троллейбусы, автобусы и автомашины. Появились трупы на улицах города, улицы были пусты. Трупы были сидящие на ящиках с песком (присел отдохнуть и умер), лежащие на тротуарах, особенно вблизи больниц. Люди умирали и на производстве, и во ВНИИМ, и дома.
Постепенно все стало покрываться снегом. Наступила необычная для города тишина. При дежурствах на площадке крыши Главного здания я отчетливо слышал пулеметную стрельбу с фронта, а также крики идущих в атаку солдат.
